Невероятно, но факт: самый известный физик в истории, предопределивший развитие этой науки на два с половиной столетия, занимался физикой, скорее как хобби. Об этом свидетельствует даже тот факт, что обессмертившее его имя открытие закона всемирного тяготения, Ньютон опубликовал только через 21 год после того, как сформулировал его. А вот своими выводами о Божественном сэр Исаак стремился поделиться немедленно.
В XVII веке взаимоотношения между наукой и религией наилучшим образом описывалось метафорой английского философа Фрэнсиса Бэкона: Господь создал две Книги — Писание и Природу. Обе они выражают всемогущество и всеведение Господне, но изучаться должны отдельно. Ньютон и изучал их отдельно: несмотря на то, что сам он был человеком глубокой веры, на заседаниях возглавляемого им Королевского общества сообщения на религиозные темы, как и богословская аргументация, были под запретом.
Вместе с тем, нужно отметить, что в то время, как в континентальной Европе еретические взгляды преследовались церковью, английские духовные лица смотрели на научные и религиозные изыскания, если не благосклонно, то, как минимум, сквозь пальцы. Именно поэтому в то время, как величайшие умы Европы, такие, как Галилей, Кеплер, Декарт, постоянно испытывали давление церкви, сдерживающее их научную работу, Исаак Ньютон на благословенном острове мог давать своей мысли свободу как в изучении явлений природы, так и в богословских исследованиях.
При этом предпочтение Ньютон отдавал богословию, которое, как он считал могло дать ответы на мучившие его вопросы о сути Творения. Естественнонаучные опыты были для него чем-то, вроде увлечения, которым он разминал свой ум в отсутствие «настоящего дела». Так, походя, он и открыл закон всемирного тяготения, когда один его взгляд упал на Луну, а второй — на яблоко, упавшее с дерева. В мозге гения мгновенно возникла ассоциация между плодом дерева и спутником Земли, а предыдущие размышления на эту тему мгновенно породили формулировку фундаментального закона физики, если ещё не доскональную, то уже концептуальную.
Однако при этом все научные изыскания Ньютона были тесно связаны между собой и осуществлялись для построения единой теории Мироздания, которая была мечтой ученого. Именно с этой целью он штудировал труды, которыми была полна его библиотека: из 1620 томов около 250 относились к математике, физике и астрономии, 220 — к истории, 175 — к алхимии и минералогии, а к богословию и философии — более 500.
Как ученый, Ньютон был скорее отшельником, чем любителем симпозиумов и конференций. Результатами своих алхимических опытов он ни с кем не делился, хотя и написал несколько алхимических трактатов, два или три из которых издаются до нашего времени. Возможно эта лаконичность была связана с тем, что Ньютон уже тогда осознавал ответственность ученого перед человечеством за результаты своих открытий. Об этом речь шла и в переписке ученого с Ольденбургом и в личных разговорах, например, с Дэвидом Грегори, которому он советовал «держаться подальше от пушек своего отца».
Многое об алхимических исследованиях Ньютона мы знаем благодаря воспоминаниям его помощников, в частности, Хэмпфри Ньютона, однофамильца гениального физика. Свои изыскания Ньютон вел не только экспериментально, но и изучая «древнее знание». Объектами его пристального внимания были Священное Писание, герметические тексты, сочинения гностиков, в которых Ньютон искал следы божественного знания, которые было известно Адаму, но с тех пор искажено и утеряно. Целью алхимических опытов Ньютона, судя по всему, не было получение золота или эликсира бессмертия. Философский камень, считал ученый, поможет познать суть Божественного творения.
Как алхимик Ньютон был последователем господствовавшей тогда ртутно-серной теории, гласившей, что все металлы получаются соединением «философской ртути» и «философской серы». Он очень много экспериментировал со ртутью, стремясь получить как можно более «здоровую» ртуть.
Ньютон был сторонником теории эфира, являющегося, в числе прочего, средой, где было возможно механическое движение. Понятие эфира тогда было научным, и термины «притяжение» и «отталкивание» — мистическими. Ньютон дополнил эту теорию представлением об одушевленности «неживой» природы, которая активно участвует в процессах мироздания. Ньютон утверждал, что различные тела, как и люди, могут испытывать симпатии или антипатии, которые являются причиной взаимодействия между ними.
Богословские воззрения Ньютона являлись сложной смесью ортодоксального христианства, гностических верований и арианской ереси, которая к тому времени уже более тысячи лет была преследуемой церковью. Некоторые положения религиозных воззрений Ньютона близки к православному христианству.
Ньютон пытался воссоздать цельную теорию устройства мироздания, ища ответы на волнующие его вопросы в религиозных текстах, опытах по физике и алхимии и в математике. Удивительно, но фундаментальные физические открытия Ньютона стали побочным продуктом причудливой игры его ума, который был направлен на решение еще более глобальных проблем.
